Бывальщины. В медвежьих няньках

Один мой знакомый Феодосий Волков рассказывал:
- Я лес люблю. Грибник и ягодник, каких поискать. 
Все отпуска в лесу провожу. Иные в санаторий, на курорт к морю, а я в лесную чащобу. И нет для меня большего удовольствия, чем полная корзина боровиков. Или 
черноголовых подберезовиков, или рыжиков, а уж про грузди и говорить нечего.
Приехал я как-то в Янгосорь под Вологдой. Заночевал в крестьянском дому у брата и чуть свет - в лес. 
Торопился успеть к автобусу полуденному, на котором доярок с пастбища увозят.
Туман парной по лесным лощинам стоит. К урожаю грибному. Иду, волнуюсь в предчувствии удачи. Собачонка со мной братова. Найда.
Она со мной во всех грибных походах была. Приеду, так она с вечера ждет не дождется, когда в лес. Вот и правим мы оба два на клюквенное болото. Оно лет тридцать назад было осушено, канавами пересечено. 
Мы вдоль канавы идем на Дуброво - другое болотечко, побольше которое. И вижу я на той стороне канавы что-то такое неясное лежит. И вроде как живое. Я канаву перескочил: точно живое создание. Лежит на поломанном голубишнике, на сыром месте и сопит. Я наклонился и беру эту живинку на руки. Шерсть гладкая, мордашка маленькая, спит посапывает.
-Надо, думаю, кутенка этого на сухое место переложить, неровен час простудится. Вот, думаю, мамаша у него какая беспутая. Бросила малыша, а сама гулеванит, небось.
Кутенок этот тут проснулся, глаза на меня скосил и запищал жалобно. Я его на руках тешкаю, как ребенка малого. Он и притих, снова глаза закрыл.
Только я его на сухое место переложил, еще разгнуться не успел, как слышу, кто-то ломится через поляну. Голову поднимаю и вижу: несется на меня галопом огромная копна. Медведица!
-Все, думаю, тут тебе, Феодосий, и конец придет. Пожалел на свою голову чужого кутенка. Только слышу сзади медведицы хрип собачий. Найда ее за заднее место хватает. И обе они со скоростью курьерского 
поезда на меня летят.
- Найда!- кричу изо всей сил.- Ты почто ее на меня гонишь! В сторону гони! - И палкой показываю.
Она поняла будто. Вылетает вперед и сбоку на медведицу бросается. Все это в считанные секунды произошло. Метра полтора до меня медведица не добежала, повернула в сосняк. Я даже шерсть на ней какая разглядел. Серая чистая: шерстинка к шерстинке...
Стою я, ни жив, ни мертв. Найда рядом. Шерсть дыбом, рычит.
-Ох, говорю, дружок дорогой. Ведь ты мне жизнь спасая, себя не щадила. Где еще такую верность найдешь.
Так в то утро я без грибов остался. Куда не пойду, медведица за нами. Это я по Найде вижу. Рычит и шерсть подымает на загривке. А раза два уже готова была в чащу рвануться навстречу зверю.
Воротился я от греха домой. Ехал с доярками до Уткина, рассказал об утренней истории, как я у медвежонка в няньках побывал.
А потом слышу: дошла та история до егеря, он и убил медведицу на болоте. А медвежонка себе забрал, чтобы потом на нем собак натаскивать. Пожалел я, что рассказал о той встрече. Может быть, на этом свете меньше зла стало. Ведь не тронула меня медведица. А могла. Не спасла бы и Найда. Пожалела.